Журнал наблюдений за миром собой и действительностью

Акушерки

Прямые обязанности акушерки (согласно ее должностной инструкции): помогать врачу на приеме, осмотры беременных, выписка направлений на анализы, оформление и регистрация заключений на молочную кухню для беременных (что требует в наших условиях работы перехода на другой этаж консультации), написание и последующее заполнение обменных карт, осуществление патронажей, осуществление патронажей, к тому же акушерка должна разбирать результаты анализов.

В прошлом 2015 году в нашей поликлинике сократили регистратуру. Я уже писала об этом (вконтакте, на фейсбуке).

По задумке руководства, часть функций регистраторов должны были взять ресепшн или стол справок, то есть медицинские сестры, дежурящие в холле поликлиники. Однако, этого не произошло.

В ноябре прошлого года заведующая попросила акушерок (устно, без каких либо нормативных документов или письменных распоряжений) отвечать на телефон женской консультации вместо приема (то есть побыть мед.регистратором) и это при том, что от основных обязанностей акушерок никто не освобождал. Тогда же прозвучали заверения, что это всего на месяц-два, пока ищем человека. Акушерки пошли на уступки руководству.

Общими усилиями мы добились того, что акушерки брали с собой телефон на прием, а не оставляли свое рабочее место для того, чтобы выполнить обязанности регистратуры. Стоит ли рассказывать, во что превращается прием, если все время звонит телефон…

К тому моменту на акушерок уже повесили такие обязанности мед.регистраторов, как подбор карт на прием (что занимает около часа) и раскладывание их после приема в картохранилище по адресам (не менее 30 минут, а чаще дольше).

Вчера, 7 октября, Тушинский районный суд г. Москвы отказал врачу женской консультации Екатерине Чацкой в отмене незаконных выговоров, вынесенных администрацией 180-й поликлиники. Это неправосудное, с нашей точки зрения, решение будет обжаловано в вышестоящей судебной инстанции. Как я уже отмечал, значение данного дела выходит за рамки индивидуальных трудовых отношений. Фактически речь идет о попытке узаконить через судебную практику неформально созданную систему рабского (принудительного, бесплатного и ненормированного) труда врачей, противоречащую интересам не только медработников, но и пациентов.



Разбиравшая дело федеральный судья Татьяна Андреева вчера зачитала лишь общее решение об отказе в иске, мотивировочная его часть будет изготовлена в 10-дневный срок. Предполагалось, что процесс будет закончен еще 6 октября, но после полутора часов разбирательства, на котором представители администрации поликлиники откровенно «плавали», завершение разбора дела было перенесено на следующий день. 7 октября, после окончания заседания при наличии в деле около 200 страниц, судья Андреева удалилась в совещательную комнату на 5 минут, после чего вынесла решение об отказе в иске в полном объеме.

Напомню суть дела.

Все три выговора одному из лидеров профсоюза «Действие» врачу Екатерине Чацкой были вынесены в разгар "итальянской забастовки" в московских поликлиниках в апреле 2015 г., в ходе которой врачи приняли решение работать строго в соответствии с нормами трудового законодательства и стандартами оказания помощи каждому пациенту. В частности, это предполагало отказ от переработок сверх времени установленного рабочего дня, а также отказ от форсирования скорости приема отдельного пациента. В поликлинике №180 участие в акции принимали два медработника, которые письменно предупредили администрацию о необходимости принять дополнительные меры по обслуживанию всех записавшихся на прием пациентов.

В целом это условие было выполнено, однако в отношении Екатерины Чацкой были выдвинуты обвинения в нарушении трудовой дисциплины. Два выговора были вынесены за отказ принимать не нуждающихся в экстренной помощи пациентов в нерабочее время. Первый случай – после окончания рабочего дня (пациентка была принята другим врачом, рабочее время которого не закончилось, т.е. ей была оказана необходимая ПЛАНОВАЯ помощь). Причем администрация вопреки Трудовому кодексу РФ даже не пыталась оформить привлечение врача к сверхурочной работе, хотя это прямая обязанность работодателя - предложить работнику продлить время рабочего дня в случае производственной необходимости. Второй - во время обеденного перерыва (прием состоялся после окончания обеденного перерыва)

Когда мы начинали «итальянскую забастовку», московских чиновников очень волновал вопрос, не прибегнем ли мы и к голодовке протеста - форме борьбы, получившей в последнее время распространение среди российских медиков. Так волновал, что десяток ангажированных мэрией журналистов первые 20 минут нашего брифинга о первых итогах «итальянки» только об этом и спрашивали. «Суть акции - обмануть врачей, довести до голодовки и бросить», - заявил в марте представитель Департамента здравоохранения Москвы агентству РИА Новости. И вот не прошло и трех месяцев, как московские чиновники в команде с администрацией поликлиник сами организовали нам голодовку. По аналогии с «итальянской забастовкой» я бы назвала ее «итальянской голодовкой». https://www.facebook.com/ekaterina.chatskaya/posts/1613882378881044:0

15 июня я вышла из отпуска. И вот теперь уже 4-й день я не могу воспользоваться своим законным правом на обеденный перерыв. Причина – новая реформа работы московских поликлиник, инициированная московским Депздравом. Прием теперь длится вместо положенных по закону 6,5 часов – 8 часов подряд с временем приема 15 минут на пациента, жестко заданным компьютерной системой ЕМИАС. У участковых терапевтов - еще хуже, у них «шаг приема» определен в 12 минут.

Нет, формально в эти 8 часов нам якобы предоставили 30 минут на обед и два технологических перерыва по 15 минут. Но это абсолютно фарисейская отмазка, которая не несет за собой реального содержания, а лишь прикрывает нечеловеческие условия работы врача.

Как я уже рассказывала и официально неоднократно информировала администрацию поликлиники, включая главного врача Вечорко, среднее время для добросовестного приема женщин врачом-гинекологом, составляет 20 минут. Среднее, потому что, например, на первичный прием беременной женщины у меня уходит 38 минут. И это (20 минут), кстати, закреплено в федеральных нормативах. Следовательно, прием записавшихся с интервалом в 15 минут, пациенток неминуемо сдвигается и захватывает весь обед и технологические перерывы. Подробнее об этом смотрите, например, одну из моих докладных записок - http://bit.ly/1GTcIa6.

В первые два дня после отпуска (15 и 16 июня) у нас были собрания во время технологических перерывов. Но! Перерыв длится 15 минут, а собрание, например, 17 июня длилось более 30 минут. Меня же меня персонально задержали на час!

Естественно, запись сдвинулась. Пациенты ждут приема. У меня несколько беременных пациенток пришли с маленькими детьми, так как их не с кем оставить дома. В результате, я безвылазно просидела весь рабочий день, едва успев сбегать в туалет. К концу дня начинается кружиться голова от постоянного напряжения и отсутствия возможности поесть.

Моей коллеге Альбине Стрельченко (ГП №4) вчера (17 июня), вообще официально записали пациентов на время ее законного обеда и технологических перерывов - http://bit.ly/1Tyxm4T

Мне 17 июня наша администрация устроила отдельный подарок: на последние 15 минут приема выдали пациентам 5 талонов! То есть я за 15 минут должна была успеть оказать адекватную помощь сразу 5 женщинам! Три минуты на каждую, надо полагать? Или, может, мне следовало принять их всех одновременно?


Пять пациенток на одно и то же время - 19:27 (распечатка записи на прием из программы ЕМИАС на 17.06.2015 .

Сегодня (18.06.2015) я вела прием с 08:00 до 16:39, отлучившись из кабинета дважды: на 5 и на 20 минут, причем во втором случае это было участие в консилиуме врачей по поводу пациентки.

В 16.00, спустя 8 часов напряженного приема, написала и.о. заведующей нашей женской консультацией эсемэс: «Добрый вечер. Я 8 часов безвылазно на приеме, без обеда и перерывов. Сплошные учеты и декрет. Еще двое под дверью и 3 по записи. Мне завтра сдавать отчет. Сегодня на работу с документами выделено всего 18 минут. ЧТО ДЕЛАТЬ???»
На это представитель администрации, перезвонив, цинично ответила, что именно за это (то есть за работу без обеда и после окончания рабочего дня с нарушением всех нормативов?) мне и платят стимулирующую надбавку. Во-первых, это показывает полную безграмотность заведующей вопросах трудового права. Во-вторых, я не давала своего согласия на труд в рабских условиях – пусть даже за дополнительные деньги.

Справка для всех безграмотных администраторов московского здравоохранения:
Согласно ст. 99 Трудового кодекса, работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени, считается сверхурочной работой.
Привлечение к сверхурочной работе допускается с письменного согласия работника и с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации. А также работодатель обязан обеспечить точный учет продолжительности сверхурочной работы каждого работника.

Последнего сделано, как обычно, не было.

Таким образом, уже 4-й день подряд я лишена возможности принимать пищу на работе, то есть веду вынужденную голодовку по причине неправильной организации потока пациентов. Та же ситуация у Альбины Стрельченко и других участниц «итальянской забастовки» в остальных поликлиниках города, в которых московские чиновники организовали очередной эксперимент.

Все это, естественно, мы – профсоюз «Действие» - фиксируем и будем привлекать виновных должностных лиц к административной ответственности.

Кстати, насчет встречных попыток московского медицинского начальства привлечь меня к административной ответственности, которые были описаны в блоге Андрея Коновала. Привлеченные профсоюзом «Действие» так тщательно меня проконсультировали, что мой вчерашний поход в Росздравнадзор закончился продолжением расследования надзорного органа. Следующая встреча мне назначена на следующей понедельник, а то, как проходила вчерашняя встреча я опишу несколько позже. Сегодня я уже хочу спать.